Салтыкова история самой ужасной русской женщины. Кровожадная Салтычиха: как помещица замучила до смерти больше сотни крепостных крестьян. Биография Дарьи Салтыковой

Смело можно назвать серийным убийцей. Считается, что она причастна к смерти 138 крепостных, часть из которых она заморила лично, другие были убиты по ее распоряжению. Следствию, которое длилось целых 8 лет, удалось доказать, что она виновна в кончине 38 человек из этого списка, однако и того было достаточно с лихвой, чтобы приговорить дворянку из знатного рода к публичному позорному наказанию и пожизненному заключению. О ней ходило множество слухов: поговаривали, что Салтыкова купалась в крови молодых девушек и ела жареных младенцев.

Дело Салтычихи стало, в своем роде, знаковым для российской судебной системы. Этот показательный процесс должен был продемонстрировать дворянству и сильным мира сего, что при новой матушке все теперь будет по-другому, и правосудие, мол, чинов не разбирает. Конечно, это было немножечко фарс и немножечко лукавство — расследование преступлений Салтычихи получило ход исключительно благодаря тому, что двум крестьянским мужикам чудом удалось донести свое послание непосредственно до императрицы. Ну, и, конечно, это был совершенно вопиющий случай. или случайно прибить крепостного помещикам случалось частенько, но вот сознательно сжить со свету четверть своих душ — нет.

Дарья Николаевна происходила из старинного дворянского рода. Ее дед, Автоном Иванов, был думным дьяком при и сумел сколотить внушительное состояние — он владел крупным капиталом и 16 тысячами душ. Юную Дарью выдали за представителя не менее славного и знатного рода — Глеба Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка. Кстати, другой представитель ветви Салтыковых, Сергей Васильевич, был первым фаворитом Екатерины II (поговаривали даже, что он являлся настоящим отцом ).

В браке Салтыковы успели родить двух сыновей, но вскоре муж скончался. Дарья осталась вдовой в 26 лет. Правда, вдовой довольно богатой. После смерти супруга она стала распорядительницей поместий в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, а также владелицей немалого состояния. Крепостных душ у нее насчитывалось 600 человек.

Это была обыкновенная молодая женщина, очень набожная, но при этом вполне себе светская — у Дарьи было множество «полезных» знакомых, с которыми она поддерживала дружеские отношения. Много денег Салтыкова жертвовала церкви, сама же раз в год ездила на богомолье к той или иной святыне. К сожалению, о внешности Салтыковой нам почти ничего не известно, а все полотна, которые называют ее портретами, на самом деле представляют совсем других женщин.

Этот портрет обычно выдают за изображение Салтычихи, но это не она. (wikipedia.org)

Леди Макбет Мценского уезда

Неизвестно, в какой именно момент Салтыкова из рядовой помещицы превратилась в изощренного убийцу. Понятно лишь, что до овдовения эти наклонности не проявлялись.

Преследованиям Дарьи подвергались, за редким исключением, молодые девушки. Позже это навело исследователей на мысль, что она, возможно, была латентной гомосексуалкой. Незадолго до смерти все они, как правило, поступали на службу горничными непосредственно в барский дом. Поводом для жесткого избиения и пытки служило «халатное» отношение к своим обязанностям: плохо вымытые полы, остывший кофе, небрежно заправленная постель.

Салтыкова могла долго наблюдать за тем, как девушка моет пол, а затем, если находила малейшую оплошность, стегала прислугу розгами или била тем, что попадется под руку, — скалкой, поленом или просто кулаками. Так произошло с крепостной по имени Катерина Семенова, которую Салтычиха забила до смерти плетью и батогами.

Избиение батогами. (wikipedia.org)

Пытала своих жертв Салтычиха долго и с наслаждением — наказание могло растянуться на сутки. Если помещица уставала наносить удары, она поручала это своим «поверенным» из крестьян, так называемым «гайдукам», которые добивали жертву. Наблюдая за исполнением приказа, она могла «подбадривать» их заверениями, что ни им, ни ей за это ничего не будет. Одним из излюбленных способов пытки у Салытковой было прижигать провинившимся девкам уши горячими щипцами. Кроме того, она голыми руками вырывала у них клочья волос, а однажды и вовсе свечой подожгла девке косы, а после приказала добить ее. Тело несчастной после вынесли в гробу на мороз, а на грудь положили ее новорожденного ребенка, который замерз насмерть. Еще одна девушка по приказу Салтыковой была загнана в пруд, где должна была стоять по горло в воде. На дворе был ноябрь — через несколько часов она скончалась.

Екатерина II, получившая донос о «смертоубийственных делах»

Несмотря на то, что до отмены крепостного права было еще 100 лет, крестьяне, в общем-то, могли пожаловаться на своеволие помещика. Но это в теории. На практике такие дела очень редко рассматривались судом, а крепостных обвиняли в оговоре хозяина и жестоко наказывали. Тем не менее, за пять лет, в течение которых Салтычиха учиняла зверства, крепостные составили на нее 21 жалобу. Все эти истории «замяли» — о доносах компетентные органы сообщали самой помещице, а она откупалась деньгами или же просила помощи у своих всесильных знакомых. Таким образом, Салтычиха считала себя абсолютно неприкосновенной. Все изменил случай. Двое крепостных, Емельян Ильин (один из ее «гайдуков») и Савелий Мартынов, решили дойти с жалобой прямо до императрицы. Ильин потерял трех жен, одну за другой, все они скончались под пытками помещицы. Мужчины решились на побег, и в начале июня 1762 года прибыли в Петербург. Неизвестно, каким образом им удалось найти человека, который, во-первых, имел доступ во дворец, а, во-вторых, согласился выполнить просьбу и передать жалобу, но дело все-таки было сделано. Каким-то чудом «письменное рукоприкладство» доставили прямо Екатерине. В заявлении говорилось, что Мартынову и Ильину известны «за своей хозяйкой Дарьей Николаевной Салтыковой смертоубийственные дела». Они указали, что с 1756 года ею было погублено более 100 человек. Крепостные просили у Екатерины не выдавать их хозяйке, так как по возвращении им неминуемо грозила смерть, а также защитить всех ее крестьян от издевательств.

В июле 1762 года, то есть уже после того, как жалоба достигла императрицы, Салтычиха расправилась со своей последней жертвой. Крестьянку Феклу Герасимову жестоко избили, а затем, еще живую, отправили в село Троицкое, где ее должны были похоронить. Староста, который до этого момента беспрекословно выполнял приказы барыни, увидев состояние девушки, повез Герасимову обратно в Москву, но в дороге несчастная скончалась. Он привез труп в канцелярию московского гражданского губернатора, был вызван врач, который зафиксировал, что на теле женщины имеются многочисленные следы телесных повреждений. Однако и после этого шумиху поднимать не стали, а повелели отвезти тело обратно в Троицкое и предать земле.

Тем временем Екатерина приказала дать делу ход: из ее канцелярии донос отправился на рассмотрение в Правительствующий Сенат, а затем попал в Москву, в юстиц-коллегию. Вести расследование поручили надворному советнику Степану Волкову — человеку скромному, не имевшему высоких покровителей или серьезных связей. Ему дали помощника — молодого князя Дмитрия Цицианова. Им вдвоем удалось распутать это дело и вытащить на свет Божий правду о лютой помещице и ее окружении — помимо убийств крепостных всплыли также эпизоды с дачей взяток высокопоставленным лицам.

Волков и Цицианов начали с изучения счетных книг Салтыковой, а также пытались разговорить ее крепостных, но это им удалось не сразу. Крестьяне отпирались от дачи показаний, так как боялись прогневать хозяйку. Ситуация изменилась, когда следователи получили разрешение взять Дарью Николаевну под стражу. В январе 1764 года ее отстранили от управления имуществом и деньгами, а в феврале взяли «под караул». Волков сообщил, что к ней будет применена пытка. На самом деле разрешение пытать подозреваемую получено не было — Екатерина запретила использовать этот метод, однако допускала возможность запугивать арестованных. К Салтыковой приставили священника, который должен был уговорить ее сознаться в содеянном. Однако за целый месяц ему не удалось убедить Дарью заговорить — она утверждала, что дворня ее оговорила, и вины за собой не признавала.

Тогда следователи решили надавить на нее по-другому. 4 марта 1764 года Салтыкову под конвоем доставили «на пытку». Но пытали не ее: на глазах у женщины истязали другого человека, некоего преступника. Волков рассчитывал, что показательная экзекуция напугает Дарью, и она наконец сознается в содеянном. Однако пытка не произвела на нее никакого впечатления — Салтыкова оставалась спокойной на протяжении всего процесса.

Салтычиха. (wikipedia.org)

Тогда Волков решил устроить повальные обыски в имениях помещицы — всего было опрошено около 130 человек, среди которых была и дворня, и соседи, и местные священники. Всплыли подробности и детали: имена убитых, обстоятельства, при которых были совершены преступления, а также стало известно, кому и сколько давала «на лапу» Салтыкова, чтобы прикрыть свои делишки. Крепостные теперь охотнее шли на контакт со следователем, так как знали, что их барыню уже содержат под арестом.

Волкову и Цицианову удалось составить список крепостных, чья судьба была под вопросом. Всего таких было 138 человек. Часть из них числилась «умершими от болезней», другие были записаны как отсутствовавшие по непонятной причине, некоторые считались беглыми. Во время следствия всплыл также еще один любопытный эпизод — покушение на убийство дворянина. Салтыкова какое-то время состояла в любовных отношениях c инженером Николаем Тютчевым, дедом поэта Федора Тютчева. Он, однако же, предпочел в итоге жениться на другой женщине, не выдержав буйного нрава Дарьи Николаевны. Последняя пришла в ярость и решила убить бывшего возлюбленного вместе с его молодой женой. Она дважды отправляла своих крестьян с приказом заложить бомбу в их доме, однако те так и не решились этого сделать: за убийство дворянина их абсолютно точно ждала смерть. В третий раз она послала одного из своих подручных подловить Тютчева на пути из дома и забить до смерти, но план снова провалился: кто-то из крепостных предупредил мужчину о готовящемся нападении.

Дарья Салтыкова — «мучительница и душегубица»

Наконец, весной 1765 года следствие было завершено — ожидалось решение Сената. Вина Салтыковой была безусловна и очевидна, однако приговор был под вопросом. Меру наказания должна была определить сама императрица. Екатерина переписывала текст приговора множество раз и окончательный вариант направила в Сенат только 2 октября 1768 года. В документе Салтыкову называли «мучительницей и душегубицей», «уродом рода человеческого» и другими нелестными словами. Помещицу лишили дворянского звания и приговорили к часу «поносительного зрелища», во время которого она должна была стоять, прикованная к столбу, с табличкой «мучительница и душегубица». Екатерина, однако, решила не выносить смертный приговор, вместо этого Салтыковой предстояло остаток жизни (а ей на момент вынесения приговора было всего 38 лет) провести в темнице, без света и права общаться с кем-либо, кроме монахини и караульного. В качестве демонстрации особого, личного отвращения к преступнице Екатерина повелела лишить Салтычиху звания «женщины» и именовала помещицу местоимением «он».
11 лет провела Салтыкова в своей темнице — это было крошечное помещение на территории монастыря. Высота потолка была около двух метров, но камера находилась ниже уровня земли, а потому свет туда не проникал. В 1779 году ее переселили в каменную пристройку, где условия были несравненно лучшими — во всяком случае там имелось окно. Кроме того, ей было позволено общаться с «визитерами» — посмотреть на изуверку было много желающих.

Ходили слухи, что она, сидя под стражей, вступила в любовную связь с одним из охранявших ее караульных и даже родила от него ребенка. Но эти сведения не нашли никакого подтверждения.

Салтыкова дожила аж до 1801 года, так что можно только гадать, насколько суровыми на самом деле были условия содержания. Ее похоронили на кладбище Донского монастыря, на участке, который она приобрела еще до ареста и заточения. Вместе с ней похоронен и ее старший сын, скончавшийся также в 1801 году.

Исторические личности. Дарья Салтыкова (Салтычиха)

В 1768 году рядом с Лобным местом у позорного столба стояла помещица Дарья Салтыкова - знаменитая Салтычиха, насмерть замучившая как минимум 138 своих крепостных.
Пока дьяк зачитывал с листа совершенные ею преступления, Салтычиха стояла с непокрытой головой, а на ее груди висела дощечка с надписью "Мучительница и душегубица". После этого ее отправили на вечное заточение в Ивановский монастырь.

Как она их ненавидела!.. Отчего они глазеют на нее, бесовское отродье! Отчего рты поразевали! Будто она чудище заморское. Или зверь дикий. Человек она, человек, хотя все почему-то называют ее извергом или как модно на французский манер монстром или монструмом. Попались бы они ей в руки! Замучила бы до смерти. Либо поленом в лоб, либо кипятком в лицо! А то бы и забила батогами насмерть. А еще говорят, что она чудовище. Это они все чудовища!
Ах, как она их ненавидела!
Просто хотела разорвать на кусочки!
Дарья Салтыкова по прозвищу Салтычиха диким полным злости взглядом окинула толпу зевак собравшихся на Красной площади у Лобного места.
Стоял полдень. Было холодно. Серое непроницаемое небо свинцовой тяжестью нависло над Кремлем. Порхали легкие снежинки и падали на мостовую. И не таяли. Ведь был уже ноябрь. Семнадцатый день месяца. 1768 года.
Бывшая помещица была привязана к столбу, а на шее висела табличка с надписью: "мучительница и душегубица". Молодой дьяк с козлиной бородкой и в черном длинной подряснике, встав на высокий и здоровый чурбак, громко зачитывал присутствующим приказ Ее высочества императрицы Екатерины II. о назначении государственной преступнице Дарье Салтыковой гражданской казни и о ее вечном заточении в монастырь. Закончив читать приказ, священник тут же стал оглашать список преступлений и жертв Салтычихи. Доказанных было 38 человек, недоказанных - 26, предполагаемых - аж 138 человек! Только и слышалось от дьяка такие слова: замучила, убила, задушила, засекла, утопила, забила до смерти...
Кто-то охал, кто-то ахал, причитал, клеймил, ругал убийцу. Кто-то показывал на нее пальцем, плевался в ее сторону. В глазах зевак - любопытство, ужас, страх, недоумение. Как же она могла учинить такие злодеяния. Она человек или зверь в человеческом обличии. По поступкам точно зверь.
Снег усилился. Полетели уже не мелкие снежинки, а хлопья.
Вдруг из толпы вылетела женщина с безумными глазами и кинулась на Салтыкову. В руках ненормальной сверкнул нож. Еще секунда - и острая сталь вонзилась бы в горло преступнице. Но ловкий стражник перехватил руку нападавшей и отбросил женщину в строну. Подбежали другие стражники и мигом ее скрутили. То была одна из бывших слуг Салтычихи. Когда-то помещица зверски замучила ее мужа, и женщина решила таким образом отомстить за смерть любимого. Пробралась через толпу к Лобному месту и накинулась на убийцу. Чуть-чуть везенья - и Салтыкова лишилась бы жизни. Но народная месть не свершилась. Видимо еще не пришел срок умирать злодейке.
"Я тебя все равно изгублю! Ты ответишь за смерть мужа!" - кричала в бессильной ярости женщина. - "Я тебя и на том свете сыщу! В ад спущусь за тобой! Где бы ты не была, я буду там! Изверг, душегубица!"
Несостоявшуюся мстительницу уволокли в полицейский участок, а Салтыкова перевела дух: еще немного - и она была бы на небесах! Слава богу, жива. Но что это меняет. Разве это жизнь, когда стоишь привязанной к позорному столбу, а люди тычут в тебя пальцем. Нет, лучше умереть, чем испытывать такой позор. Она столбовая дворянка, представительница знатного рода, выставлена на посмешище черни. Такой участи вряд ли она желала когда-то. А ведь так хорошо все начиналось в ее судьбе...

Дарья Петровна Салтыкова и баронесса Наталья Михайловна Строганова.

Дарья Николаевна родилась в марте 1730 года в семье московских столбовых дворян. Родственниками ее были Мусины-Пушкины, Давыдовы, Толстые, Строгановы и др. Девичью фамилию Иванова она сменила, когда вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра Лейб-гвардии Конного полка. Родила мужу двух сыновей. Жила супружеская чета в доме на углу Кузнецкого моста и Сретенки. А летом в имение Троицкое, что в районе современного Теплого Стана. Вот в этом особняке с прудом и лесом и развернуться в последствие ужасные и кровавые действия, главной участницей которых станет Дарья Николаевна.
В 26 лет Дарья овдовела. Получив огромное состояние, принадлежавшее ее матери, бабке и мужу, поместья в Московской, Вологодской и Костромской губерниях, она поначалу щедро жертвовала деньги церкви и раздавала милостыню. Но потом сексуальная неудовлетворенность, неуемная энергия и задатки садистки превратили молодую женщину в кровожадного монстра. Но этому предшествовал один случай, который круто изменил судьбу Дарьи Николаевны.
Однажды ей доложили, что в ее лесу охотится какой-то человек.
"Это кто там у меня хозяйничает?"- грозно повела бровями барыня. - А ну-ка живо изловите оного наглеца и приведите ко мне. Я-то с ним разберусь!"
Крестьяне бросились в лес с ружьями и кольями. Вскоре они привели приятной наружности мужчину, который на поверку оказался капитаном Николаем Тютчевым.

Николай Тютчев

Он занимался межеванием земель, а сюда приехал, чтобы разрешить земельный спор между двумя помещиками, соседями Салтыковой. И вот на досуге охотясь, случайно забрел на территорию властной помещицы, где и был замечен бдительными мужиками.
Дарья Николаевна сразу положила глаз на офицера. Она измученная любовной тоской как раз находилась в поиске подходящего кавалера.
Бравый капитан принял приглашение помещицы почаевничать. Где чай там и вишневая настойка, а где настойка там штоф водки. Разомлел капитан от спиртного. Глядь - и хозяйка вроде сперва казавшаяся не такой симпатичной стала просто красавицей! Засиделся капитан допоздна, разговорились, и вроде какой-то интерес Тютчева к помещице появился. Визиты стали повторяться. Скука капитана развеялась. Военно-полевой роман начался. Спустя некоторое время Николая Андреевича и Дарью Николаевну стала объединять и общая постель. Салтыкова влюбилась в офицера без памяти. Но капитан не торопился связываться узами Гименея с помещицей. Скоро она ему наскучила и разонравилась. Дарья казалась ему грубой и несколько примитивной. Неслыханное дело грамотой она не владела, писать не умела, даже не могла расписаться под официальным документом. Отличалась крупным сложением и хорошей физической силой. Тютчев пока крутил амуры с Дарьей Николаевной пригляделся к одной соседке Салтыковой - девушке по имени Пелагея Панютина, (это был 1762 год) полюбил ее и решил на ней жениться. И женился. Какова была реакция на это известие Салтыковой догадаться нетрудно. Она просто взбеленилась: надо же такой удар по женскому самолюбию! Ей предпочли другую! И в ее голове созрел коварный план чудовищной мести: она решила убить обоих. Причем взорвать их в особняке Панютиной что находился за Пречистенскими воротами у Земляного Вала.
Вызвала двух своих конюхов - Алексея Савельева и Романа Иванова - и приказала:
"Накупите в главной конторе артиллерии и фортификации пять фунтов пороху, засим перемешайте с серой и заверните в пеньку, и сей заряд подоткните под застреху Пелагее (застреха - нижний, нависающий край крыши у избы)! Да смотрите не осрамитесь, мерзавцы! Шкуру спущу, ежели что не так!"
Как не хотелось слугам стать душегубами, но им пришлось подчиниться. Они сделали, как им приказала хозяйка. Савельев купил порох, друзья по несчастью сделали самодельную бомбу. Но в последний момент горе-киллеры отказались от задуманного плана. Испугались. За это ослушание Салтычиха приказала нещадно их бить батогами.
Итак, план покушения на неверного любовника закончился крахом, но настырная Салтыкова не унималась. Узнав, что молодожены собираются отбыть в Брянский уезд по большой Калужской дороге (а она проходила мимо ее усадьбы), коварная помещица решила устроить им засаду. Приказала своим людям вооружиться и ждать офицера с девицей. А когда те поедут то напасть на них и затем убить, а смерть их списать на простой разбой.
Кто-то за вознаграждение или по чистой совести рассказал об этой затее Тютчеву. Тот не на шутку испугался и обратился к властям за помощью. И вскоре четыре экипажа саней с охраной и с молодоженами проследовали мимо села Троицкое. Покушение снова не состоялось. Салтыкова рвала и метала от злости.
После этой любовной трагедии что-то произошло с психикой Дарьи Николаевны. Салтыкова стала еще более жестокой и изощренной в пытках. Если она раньше только издевалась над жертвами и мучила, то теперь она начала их просто убивать. Особенно она любила умерщвлять красивых девушек со светло-русыми волосами. Не мудрено ведь ее счастливая соперница Пелагея была красавицей и имела светло-русые волосы.

Как-то Салтыкова зашла в гостиную отдохнуть. Была зима. Декабрь. Завтра поутру она вместе со своей челядью, скарбом и продовольствием по традиции отбывала многочисленным обозом на зиму в особняк на Сретенке. Близилось Рождество, Новый год. Ее люди чинили, готовили сани и возки, чтобы загрузить мясом, птицей, маслом, сметаной, соленьями, вареньем. Грузили вещи. Была рабочая суета, шли последние приготовления к отъезду.
Салтыковой было скучно. Она села на диван, достала альбом и начала его листать. Стихи, шутливые эпиграммы, басни, пожелания, поздравления... Вот это писал гусарский поручик, вот это статский советник, а это какой-то пиит. Дарья Николаевна перевернула очередной лист - и вздрогнула! Она узнала этот размашистый почерк. Стих от некогда любимого Николая Тютчева. И подпись: "Посвящается обожаемой и несравненной Дарье Николаевне".
Салтыкова помрачнела: душевные былые раны вновь напомнили о себе. Дурная кровь моментально ударила в голову. Она, взглянув на пол в гостиной, закричала: "Что это за грязь?! Кто убирал?! Варвара?! А ну позовите мерзавку, пущай пожалует ко мне на беседу!"
Дворецкий привел миловидную светловолосую девушку с голубыми глазами. Варвара тряслась от страха. Знала не понаслышке о зверствах барыни. Как-то помещица за плохо выглаженное платье стукнула ее палкой по голове, да так что искры из глаз посыпались. После этого девушку долгое время тошнило, и у нее кружилась голова. Один раз барыня оттаскала Варвару за волосы. Вырвала даже клок. Очень больно было.
"Что изволите госпожа?" - смиренно поникла головой служанка.
Дарья Николаевна гневно взглянула на девушку. Салтычиху раздражала ее красота и светлые волосы. Чем-то она напоминала ей счастливую соперницу Пелагею Панютину. И тут же предстал образ изменщика Тютчева. Тут Салтыкова не сдержалась. Она схватила со столика увесистый канделябр и ударила им по голове служанке. Варвара упала, обливаясь кровью. Даже потеряла сознание.
Дворецкий бросился к неподвижной горничной.
"Жива?" - поинтересовалась Салтычиха.
Дворецкий кивнул.
"Слава Богу... А ну-ка, голубчик, изволь позвать конюхов, да оденьте меня потеплее".
Кажется, Дарья Николаевна придумала способ наказания горничной. Он будет ужасен.
"Пусть конюхи гонят ее до пруда. Там развлечемся" - приказала барыня.
Помещицу одели в соболью шубу, надели соболью шапку. Подвязали теплым цветастым платком. Дворецкий, повар и кучер прихватили мягкое кресло и здоровый ковер.
Конюхи Алексей Савельев и Роман Иванов вывели на улицу Варвару. В одном платье и в башмаках. Голова неприкрыта ни шали, ни платка. Легкий морозец закусал уши и щеки. Кровь из рассеченной брови капала на платье и снег. За девушкой потянулся дорожка из алых пятен. Она горько заплакала.
"Пощадите, госпожа! - умоляла Варвара.
Но жестокая Салтычиха и не думала прощать горничную. Представление только начиналось.
Вся процессия остановилась у пруда. Расстелили ковер, поставили на него кресло. Барыня уселась в него, готовясь наслаждаться кровавыми пытками. Она повелительно взмахнула рукой.
"А ну раздеть ее немедленно!"
С горничной, несмотря на ее отчаянное сопротивление, сорвали верхнее платье, а затем и сорочку. Варвара предстала в обнаженном виде. Нагота ее была прекрасна: тонкая талия, красивые широкие бедра, восхитительная грудь. Но эта красота еще больше приводила в ярость Салтычиху. Кто-то лучше ее и красивее. Нет, тому не бывать! Она уничтожит эту красоту! И самым жесточайшим способом!
"Бейте ее плетками!" - заорала помещица. - "Сильней! Еще сильней!"
Конюхи стали безжалостно бить служанку. Она пронзительно закричала, попыталась увернуться, закрыться руками, убежать - но куда там! Хрупкая девушка против двух здоровенных мужиков - явно неравные силы! Ее сбили с ног и стали хлестать лежачую. На красивом смуглом теле появились отвратительные кровавые полосы. Забава длилась недолго.
"Хватит!" - прикрикнула на истязателей Дарья Николаевна. - А то раньше времени отойдет в мир иной".
Конюхи с неохотой расступились: им, как и госпоже, нравилось мучить и истязать людей. Скрюченная девичья фигура лежала на снегу, а кругом по снегу разбрызганная кровь. Красное на белом. Красивая, но в то же время трагическая картина.
Горничная вся дрожа от холода встала на колени и жалостливо запричитала:
"Не губите меня, барыня, я замерзаю, пожалейте меня! Верните одежу! Мне холодно!"
Но разве тронут девичьи мольбы жестокое и изуверское сердце монстра из села Троицкое. Да и было ли вообще у этой женщины сердце, раз творила он такое. Скорее вместо него присутствовал камень.
"Бросьте ее в прорубь!" - отдала приказ Салтычиха.
Слуги схватили за ноги и за руки брыкающуюся и визжащую Варвару и закинули в прорубь.
Бултых! Голова служанки скрылась под ледяной водой. Прошло секунд семь. Невероятно, но Варвара выплыла. Молодое тело избежало холодового шока, который возникает при внезапном погружении в ледяную воду. Горничная схватила полной грудью холодный воздух и уцепилась за кромку льда. Отдышавшись, с великим трудом вылезла из проруби. Проползла на коленях несколько метров, и с тудом встала. Шатаясь и рыдая, она пошла к барыне чтобы та пощадила ее. Но садистка-маньячка не собиралась прощать горничную. Девушка кинулась к своей одежде, но ее грубо оттолкнул конюх Савельев. Варвара упала. Ее снова отхлестали плетками и отогнали к воде.
А Салтычиха посиживала в кресле да смеялась.
"Поделом тебе, грязнуля, поделом! Не надобна мне для услужения сия мерзавка, пущай околевает от холода!"
Варвара замерзала. Коварный губительный холод все глубже проникал в ее тело. Она уже не чувствовала ног, пальцев, низа живота. Обхватив себя руками, она пыталась согреться. Но куда там, теплее не становилось.
Прошло еще минут десять. Салтычиха явно наслаждалась муками жертвы.
У Варвары побелели кожа. Уже бедняжка не плакала, а судорожно всхлипывала. Она не дрожала ее просто била крупная дрожь. Зубы стучали об зубы. Губы не шевелились. Горничная издавала какие-то междометия и невнятные звуки. Глаза затуманились.
Она застывала.
"Давайте ее сызнова в прорубь!" - зловеще крикнула помещица.
Конюхи с готовностью схватили деморализованную беззащитную и закоченевшую девушку за руки и поволокли к проруби. Доволочив, снова скинули в воду...
Бултых! И холодные брызги полетели в разные стороны! Девушка во второй раз девушка скрылась под водой.
Салтыкова удовлетворенно улыбнулась:
"Не выплывет на сей раз, мерзавка! Бьюсь об заклад, не выплывет"
Вдруг к ее огромному удивлению и удивлению всех Варвары выплыла! Девушка, из последних сил борясь за свою ускользающую с каждой минутой жизнь, попыталась ухватиться за край проруби, но отмороженные пальцы уже не слушались ее, и она соскользнула в воду. В отчаянной попытке она снова попыталась уцепиться за спасительный лед, но безуспешно! Ее скрюченные убийственным холодом пальцы лишь царапали лед. Девушка стала беспомощно бултыхаться в воде. Холод окончательно сокрушал ее. Голубые звездочки глаз угасали. Силы таяли, мышечная дрожь прекратилась, сердечные ритмы постепенно замедлялись, дыхание стало поверхностным. Варвара почувствовала, как по телу разливается блаженное тепло. Она засыпала и в то же время умирала. Смерть забирала ее тело, а невинная душа готовилась предстать пред богом.
И вот еще секунда - и девичья голова скрылась под водой. Прошла минута - Варвара уже не всплывала. Жуткое представление закончилось.
"Утопла", - без сожаления сказала помещица. - "Туда ей и дорога. Возьмите голубчики багры пошарьте по дну, здесь не так глубоко, вытащите ее на лед. Далее в участок. Скажите покончила с собой прыгнула в прорубь".
Конюхи угодливо кивнули, взяли багры и пошарив минут десять достали утопленницу. Подогнали сани-труповозку. Сколько в ней перевозили трупов - уйма! Слуги не смогли распрямить окоченевшие конечности мертвой девушки и как мороженую тушу забросили в сани. Накрыли рогожей и повезли в полицию чтобы зафиксировать смерть.
А Салтычиха придя в гостиную, велела посильнее разжечь камин: подмерзла немного, надо согреться. Ее взгляд снова упал на злополучный альбом. Причем он был открыт на том же самом месте что ранее. Где были стихи Тютчева. Кровь моментально прилила к вискам. И сжало как в тисках. Барыня обхватила голову руками и застонала. Опять ей привиделась Панютина. В воздушном роскошном платье, с белым веером, в белых бальных туфельках и в белых длинных перчатках. И вот к ней подходит галантный Тютчев в вицмундире и парочка начинают кружиться в танце...
"Пелагея! Изыди сатана!" - в ужасе закричала Салтыкова и, потеряв сознание, упала на пол.
Вот так переживала потерю любимого Дарья Николаевна и вот так расплачивались за эти переживание ее слуги и служанки. А расплачивались своими невинными душами.

Салтычиха била не только девушек, но и даже девочек. Причем за малейшую провинность. Своих жертв морила голодом, заливала расплавленный воск в их уши, таскала их за волосы, выдирала клоки, поливала кипятком. Била всем, что подворачивалось под руку. Если полено - то поленом, если палкой - то палкой, кочерга - то кочергой. Заставляла конюхов сечь провинившихся на дворе кнутами плетьми, розгами, батогами. Прижигала лицо раскаленными щипцами. А Салтычиха наслаждаясь муками жертв кричала: "Бейте, бейте до смерти!" Помещица была кровожадной и безжалостной убийцей. Пытала своих жертв целыми сутками. Если она уставала издеваться над крепостными она приказывала другим слугам продолжать мучить людей. А сама присев в кресло любила наблюдать за кровавыми пытками.
Некоторых она отправляла на каторжные работы - и это были действительно счастливчики. Они хоть оставались живыми после забав маньячки.
Вскоре слухи об убийце-помещице поползли по столице. Но до поры до времени не было полной информации о ее злодеяниях. Люди не знали что это правда, ложь или полуправда. Слухи были, но трупов никто не видел. А все дело в том, что слуги Салтыковой привозили на санях мертвецов к полицейским в участок. Помещица щедро платила и одаривала полицейских, чтобы те молчали и записывали в официальный протокол то нужно. Те всегда фиксировали несчастную смерть. Мол, бедняжка сбежала от барыни в легком платье, по дороге замерзла и умерла. И хотя покойные были изуродованы и все в кровоподтеках и синяках, все равно писали: "погибла в результате несчастного случая". Или указывали, что человек покончил жизнь самоубийством.
Священнослужители тоже состояли на довольствии у Дарьи Николаевны. Они должны были отпевать людей преданных насильственной смерти. Московских святош она не любила: часто они отказывались совершать церковный обряд при виде зверски истерзанных тел покойных. Брала местных. Один из них Степан Петров был штатным священником Салтычихи. Для него не было проблем с отпеванием жертв.
Если кто-то убегал его возвращали обратно к Салтыковой, ведь полиция была куплена ею. Помещица приказывала забивать беглецов до смерти батогами или бросала в застенок и морила голодом. Подданные Салтычихи в период с 1756 год по 1762 подали 21 жалобу на свою барыню. Но так как садистка-помещица имела огромные связи и в полиции и среди чиновников она сразу узнавала из первых рук, кто из ее крепостных на нее доносит. И потом нещадно наказывала доносчиков и жалобщиков. Кого делала инвалидами, а кого умерщвляла, а кого отправляла в ссылку.

Однажды произошло следующее...
В апреле 1762 году двое крепостных Салтычихи - Савелий Мартынов и Ермолай Ильин - замученные пытками и издевательствами и потеряв по прихоти помещицы-садистки своих жен сбежали от нее и отправились с жалобой на жестокую хозяйку в Московское отделение Сената. Но туда их не пустили и решили сдать в полицию. Но не зря Салтыкова кормила полицейских, они снова едва не выручили ее. Крестьян потащили к дому на Сретенке, чтобы сдать жестокой помещице, но те, поняв, что их ведут не в полицейский участок, а в логово монстра, от отчаяния закричали на всю улицу:
"Слово и дело государево!"
Этот клич был принят в то время, чтобы возвестить государя о каком-нибудь государственном преступлении и ни один чиновник не мог замять это дело. Так произошло и здесь. Начался опрос свидетелей, подключились высшие полицейские чины. Злодеяния Салтыков повергли всех в шок. Донесение с помощью фельдъегерей были доставлены в Санкт-Петербург Екатерине II. Та распорядилась тщательно расследовать это громкое дело. Его вели надворные советники московской юстиц-коллегии Степан Волков и молодой князь Дмитрий Цицианов. Императрица специально выбрала для следствия этих людей.
Волков был незнатного происхождения, не имел родственных и деловых связей с преступницей. Для чиновников знатного происхождения и высокого ранга это разбирательство стало бы опасным предприятием. На такого человека можно было надавить, подкупить, запугать. Или просто попросить по-родственному закрыть дело. На чиновника типа Волкова нельзя было надавить или запугать: он был чужд этому кругу, имел незапятнанную и честную репутацию. Тем более он имел могущественного покровителя - саму императрицу! Под такой защитой Волков мог спокойно вести следствие и искать доказательства вины преступницы.
Салтыкова сразу же села под домашний арест. Екатерина II самолично подослала к ней священника в надежде, что Дарья Николаевна чистосердечно признается во всех своих преступлениях. Но не тут-то было! Четыре месяца(!) она водила служителя церкви за нос и ни капли не раскаялась. Ошеломленный духовник пришел к императрице и заявил, что сила дьявола в этом человеке сильна как никогда и что помещица закоснела в грехах.
Волков и Цианов прибыли в Первопрестольную и взялись за Сыскной приказ, московского полицмейстера и самого генерал-губернатора. Копали следователи недаром, выяснилось, что московские чиновники положили под сукно более 20 жалоб дворовых на Салтычиху, актов осмотра тел, заключения о причине смерти и много других документов. Разразился скандал. В ноябре 1763 года было доказано, что большинство поданных Салтычихи умерли не своей смертью. Это удалось установить благодаря арестованным счетным книгам помещицы. По записям сделанных в книге определили точное количество погибших крепостных и установить круг влиятельных чиновников замешанных в этом деле. Стало ясно что большинство слуг умерло насильственной смертью и при весьма загадочных обстоятельствах. Например, несколько раз в услужение к помещице брались красивые от 18 до 20 лет девушки и через две недели странным образом скоропостижно умирали.
Например, документально подтверждено, что в 1759 году в Сыскной приказ Москвы предъявлялось для освидетельствования тело крепостного Салтычихи - Хрисанфа Андреева. На теле крестьянина было множество телесных повреждений, кровоподтеков и синяков. Расследование обстоятельств смерти Андреева было долгим, с явными процессуальными нарушениями. И благополучно и тихо закрыто.
Был выявлен факт насильственной смерти в отношении одной из служанок Салтыковой - Марии Петровой. Однажды по пути следования в свою резиденцию село Троицкое, Салтычиха остановилась в другой своей вотчине - селе Вокшино. Там ей чем-то неугодила девушка Маша. Или просто маньячке захотелось разрядить свою темную энергию. Вот девушка и подвернулась под руку. Формулировка претензий к служанке была вполне обычной: плохо вымытые полы. За надуманным обвинением последовала самая что ни на есть настоящая расправа. Сначала Салтычиха била ее скалкой. Поглумившись, она распорядилась, чтобы конюх Богомолов бил Машу кнутом и загнал в пруд по горло. Слуга так и сделал. В воде Петрова простояла четверть часа. Затем ее выгнал и снова велел мыть полы. Но девушка, избитая до полусмерти физически не смогла этого делать. Салтычиха снова стала избивать жертву. Но уже палкой. Когда мучительница уставала, садилась попить чайку, палку брал конюх Богомолов и издевательства возобновлялись с новой силой. В конце концов от смертельных побоев служанка скончалась. Тело на двух парах лошадей тайно поздно вечером вывезли в село Троицкое где ее захоронили.
Странными были смерти всех трех жен Ермолая Ильина того самого кто донес на помещицу вместе с Савельевым. Первую звали Екатерина Семенова, вторую - Феодосия Артамонова, а третья - Аксинья Яковлева. Первых двух помещица якобы за плохо вымытые полы била по голове и прочим частям тела руками, ногами, палками, поленом. Потом приказывала бить батогами и плетками. От побоев они в разное время и скончались. Сначала Катерина - в 1759 году ее тайно похоронили в Москве на церковно-приходском кладбище, а затем в 1761 и Феодосия. Ее труп вывезли в село Троицкое и там его закопали. Третью жену Ильина - Аксинью - маньячка забила до смерти скалкой и поленом в своем особняке на Сретенке. Это произошло по весне 1762 года. Когда Артамонову снесли слуги в одну из комнат, она еще подавала какие-то признаки жизни. Ее попытались отпоить вином кормилица, но напрасно. Не приходя в сознание, бедняжка скончалась. Ее тоже под покровом ночи увезли в Троицкое именье, где тайно отпел священник Петров. А Ермолая садистка грозно предупредила:
"Ты хоть в донос пойдешь, только ничего не сыщешь, разве хочешь, как другие доносители быть высеченным кнутом".
Впору было пожалеть несчастного Ильина, у которого Салтычиха отняла одну за другой трех супруг. Только Ильин забыл на следствии упомянуть одну маленькую, но существенную подробность, которая характеризует его как человека склонного к излишней жестокости и имевшего явно садистские наклонности. Ермолай самолично ругал жен за грязные полы, рукоприкладствовал и вместе с другими людьми хлестал их батогами и плетками.
Говорят, короля делает свита. Салтыкову окружали именно такие люди как она. Жестокие, низменные, недалекие и склонные к издевательствам. Они дополняли свою хозяйку. Ильин, Савельев, Иванов и др. Единственным плюсом Ильина было то, что он убежал из Сретенского дома и донес о зверствах барыни. И то видимо потому что понимал: рано или поздно его убьют люди Салтычихи. Он был нежелательным свидетелем трех страшных смертей.
По некоторых записям многие крепостные были отпущены в свои деревни и села, но почем-то умирали "своей" смертью по прибытию на место жительства или вовсе пропадали без вести.
Салтычиха, кинув на подкуп много денег, активно и всячески мешала проведению расследования. Тогда следователи решили отстранить маньячку от управления своим имуществом и деньгами, арестовали, и кинули в каземат.

Тем временем появлялись все новые и новые свидетели, и страшная правда о кровавых злодеяниях Троицкого монстра все больше приоткрывалось. Следствие по делу садистки-убийцы шло целых шесть лет. В итоге Волкову и Цицианову удалось доказать вину подследственной. Ее приговорили к смертной казни, но Екатерина II его отменила. Все-таки Салтыкова была знатного рода, и казнить видную дворянку она не решилась. К тому же Екатерина имела имидж пресвященной и милосердной царицы и не хотела его разрушать. Да к тому же ее волновало что скажет дворянство по поводу казни помещицы. Ведь хотя Салтыкова и была жестокой убийцей и мучительницей, но она была их круга. А казнить небожителей, привилегированный класс нельзя. Должны же быть для них какие-то исключения из правил.
Императрица пересмотрела приговор. Салтыковой была назначена гражданская казнь на Красной площади, а затем определено пожизненное заключение в подземелье Ивановского монастыря.
Ее лишили дворянского звания, имущества, материнских прав. А ее верных слуг - священника Петрова, дворецкого, кучера, конюха и других слуг в тот же день высекли, заковали в цепи и по этапу отправили на каторгу в далекую и заснеженную Сибирь. Маньячку кинули в подземелье монастыря, где она и провела весь свой остаток жизни.

Салтычиху любил посещать простой народ. Всем хотелось поглазеть на Троицкого монстра.
...Два паренька подошли к Ивановскому монастырю. Один рыжий, другой белобрысый. Оба босоногие и чумазые.
"Знаешь, кого здесь можно увидеть?" - спросил своего друга рыжий, тот отрицательно замотал головой. - "Знаменитую Салтычиху... Вон видишь то окошко с решеткой и с зелеными занавесками... Она там".
Белобрысый округлил глаза от удивления и заинтригованно последовал за своим другом. Паренек слышал, что эта старуха замучила насмерть много людей. Что это за чудище? Наверно похожа на ведьму. Вот бы поглядеть. Но как-то страшно туда идти! Мальчуган замедлил шаг...
Приятель его, заметив нерешительность белобрысого, с вызовом воскликнул: " Что боишься?"
Белобрысый снова отрицательно покачал головой и чтобы его не сочли за труса пошел за другом. Рыжий, как самый смелый, раздвинул занавески...
Вот она! Сидит за решеткой... Действительно старуха и действительно похожа на ведьму. Седые длинные волосы, пожелтевшее лицо, злой страшный взгляд. Увидев мальчишек, она рассвирепела, и, накинув на голову черный платок, заорала благим матом:
"У, сучьи дети, пошли вон! Чтоб вас черти унесли! Проваливайте!"
Клюка выскочила из окошка и чуть не попала Рыжему в лоб. Тот ловко увернулся. Узница в неистовстве бросилась на решетку.
"Я вам задам!" - брызгала слюной пленница.
Как ей хотелось их достать, ударить, причинить им боль. Но никак ей не добраться до них, ну просто никак. Мальчишки, понимая, что они в зоне недосягаемости стали ее дразнить:
"Салтычиха дура! Салтычиха дура! Ведьма!"
Появились другие зеваки. Они смеялись, потешались над ней. А она неистовствовала в бессильной злобе, выкрикивая какие-то угрозы и проклятия, и трясла решетку. Затем выпустив пар, задернула шторы и притаились...
Кто-то запел разудалую песенку, сочиненную про знаменитую узницу:
Салтычиха-болтычиха,
И высошная дъячиха!
Власьевна Дмитровна Савивша,
Давишна барышня!
А у нас пироги горячи, горячи!
С рыбкой, с язы"чком
С говядиной, яичком!
Пожалуйте у нас
Для вас в самый раз!
В нашей лавке атлас,
Канифас,
Шпильки, булавки,
Чирьи и бородавки!
Салтычиха снова разразилась бранью в адрес собравшихся, но не открывала занавесок. А люди все продолжали смеяться и дразнить кровавую помещицу. Им было ее ничуть не жаль.

Дарья Николаевна прожила в монастыре 33 года, родила ребенка от одного караульного, а раз в неделю по воскресным дням ее выпускали посмотреть на купола Владимирского храма - к алтарю убийцу не пускали.
Умерла грешная мучительница в возрасте 81 года и была похоронена на кладбище Донского монастыря. Там до сих пор ее мраморный саркофаг.
Однажды участников передачи "Битва экстрасенсов" привезли в Теплый Стан на место, где раньше находился особняк Салтыковой, и попросили представить картину некогда происходящих событий. И один из экстрасенсов закрыв глаза начал рассказывать:
"Здесь стоял хозяйский дом, а там пруд обмелевший - раньше он был глубже... А вот еще картиночку вижу - на берегу сидит девушка в белой рубахе и по щекам ее бегут слезы..."
Не наша ли это героиня Варвара, что нашла смерть по приказу Салтычихи в этом пруду. Видимо время от времени спускается с небес наша утопленница, идет к берегу, садиться и горько оплакивает свою несчастную судьбу. Может и жених у нее был завидный, и свадьбу веселую хотели сыграть, может мечты заветные девичьи имела, и о счастье своем женском грезила. Кто знает. Все было у нее впереди. Молода она была, красива. Добродушна, радостна. Но злой рок в образе Дарьи Салтыковой вмешался в ее судьбу. Оборвалось на этом пруду нить ее жизни. Ради развлечения, ради удовольстви я. А сколько здесь в этом зловещем месте невинно убиенных душ летает - не счесть! Задушены, замучены, утоплены. И во всем виноват Троицкий монстр - Салтычиха.
Не обретя женского счастья, маньячка-садистка выместила свое зло и разочарование на других людях, лишив их навсегда права на счастье.

На многие десятилетия Дарья Салтыкова осталась в памяти народной образчиком самого бесчеловечного садизма. Молва обвинила ненавистную "Салтычиху" даже в таких преступлениях, которых она на самом не совершала (например, людоедстве).
По большому счету, история Салтыковой может рассказать нам о наших предках не меньше творений Фонвизина и Карамзина, хотя, разумеется, рассказ этот окажется совсем неромантичным.

Copyright Мазурин

Хроники начала царствования Екатерины II богаты на описания уголовных процессов, которые связаны с массовыми истязаниями и убийствами помещиками своих крепостных. Особое место в этих процессах занимает «Дело Салтычихи» – московской дворянки, которая умертвила около 140 человек. Убивала Салтычиха всяких мотиваций, с «особой», как бы сейчас сказали, «жестокостью», просто так, из любви к этому делу, не уступая, а во многом и превосходя самых отъявленных монстров рода человеческого.

Дарья Николаевна Иванова появилась на свет в 1730 г. Она была третьей дочерью простого дворянина, каковых много на необъятных российских просторах служило государю и отечеству. В 20 лет она вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка. Супружеская жизнь Салтыковых ничем особым не отличалась от жизни других родовитых семейств тех времен. Дарья родила мужу двух сыновей - Федора и Николая, которых, как тогда было заведено, сразу с рождения записали на службу в гвардейские полки.

Однако по прошествии шести лет, в 1756 г., неожиданно умирает муж. Утрата супруга, который оставил молодой вдове дом в центре Москвы, с десяток поместий в Подмосковье и 600 душ крепостных, негативно отразилась на ее психическом состоянии: у вдовы начали случаться неконтролируемые приступы жесточайшего гнева, который она изливала, обычно, на окружавших ее холопов.

Живописное, тихое, в окружении хвойного леса поместье Салтыковых в подмосковном Троицком в скором времени превратилось в какое-то проклятое место. «Словно чума поселилась в тех краях», – перешептывались соседи. Но сами жители «жуткого поместья» опускали глаза и делали вид, что все как всегда и ничего особого не происходит.

А тем временем число крепостных крестьян неумолимо сокращалось, а на сельском кладбище чуть ли не каждый день появлялся новый могильный холмик. Причина необъяснимого мора среди салтыковских крепостных была не страшная эпидемия, а молодая вдова, мать двоих сыновей – Дарья Николаевна Салтыкова.

Салтыкова снова встала в недобром расположении духа. Позвала крепостную, чтоб та ее одела. Вскорости утренний туалет был законченным. Придраться было не к чему. Тогда Салтычиха без всякой причины оттаскала девку за волосы. Потом барыня отправилась проверять комнаты, все ли чисто убрано. В одной из них она увидала небольшой, желтый, осенний листочек, залетевший в окно и прилипший к половице. Барыню прорвало. Она визгливым голосом приказала привести убиравшую комнаты. Ни жива ни мертва вошла Аграфена.

Дарья Николаевна ухватила увесистую палку и начала нещадно бить «виноватую», пока девка, истекая кровью, не упала на пол. Позвали священника, но у Аграфены не было даже сил вымолвить слово. Так и скончалась без покаяния. Такие сцены в московском доме на углу Кузнецкого моста и Лубянки происходили чуть ли не каждое утро, а потом и в течение дня. Те, кто оказался покрепче, побои выдерживал. Остальных же постигала участь Аграфены.

Так, за недостаточно хорошо выстиранное, по ее мнению, белье она запросто могла в состоянии аффекта ухватить первое что ей попадалось под руку – будь то утюг или палка – и бить им до потери сознания провинившуюся прачку, а потом позвать слуг и приказать им забить окровавленную жертву палками до смерти. Подчас такие убийства совершали в ее присутствии, временами – во дворе дома, на глазах у других крепостных. Приближенные Салтычихи исполняли приказания своей невменяемой хозяйки беспрекословно. Или же они могли с легкостью превратиться из палачей в жертвы.

От имения потянулись телеги с подозрительным, едва прикрытым рогожей грузом. Те кто сопровождал не особо то и таились от невольных свидетелей - дескать, везем трупы в полицейскую канцелярию на освидетельствование, скончалась очередная девка, царство ей небесное, убежала, дурочка, а по дороге-то и отдала Богу душу, теперь надо все, как полагается, зафиксировать. Но нечаянно сползшая рогожа открывала взору ужасный обезображенный труп с обваренной кожей, струпья вместо волос, колотыми и резаными ранами.

Заставила графиня Батори служанку раздеться, встать перед ней, взяла нож и…

С течением времени жестокость Салтычихи приняла еще более патологический характер. Простые побои и непременно следовавшие за ними убийства крепостных уже ее не удовлетворяли, она начала придумывать более изощренные пытки: могла поджечь волосы, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у заблаговременно связанных мужчин и женщин половые органы, живыми бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.

А что же сами крепостные? Неужто они, как бессловесный скот, на протяжении всего этого времени молчали, с рабской покорностью шли на заклание?

Напротив, десятками писались жалобы во все инстанции, но… Дарья Николаевна Салтыкова относилась к высшему сословию, в ее жилах текла «благородная» кровь, поэтому привлечь ее к ответственности было не таким уж простым делом: на ее защиту могло встать все поместное дворянство.

Только в 1762 г., когда царствовать стала Екатерина II, одна из жалоб на Дарью Салтыкову дошла по назначению и ее приняли к рассмотрению. Подал ее крепостной которого звали Ермолай, у него Салтычиха убила поочередно три жены.

Екатерина II передала жалобу в московскую юстицколлегию, и та вынуждена была завести уголовное дело. В ходе следствия начали всплывать жуткие подробности злодеяний, которые творила Дарья Салтыкова в своем доме на Кузнецком мосту. Согласно показаниям множества свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня своими руками умертвила 138 человек! Но в дальнейшем следствие смогло официально установить и предъявить обвинению факты только 38-и убийств (Салтычиха со своими подручными умела прятать концы в воду). Но и этих эпизодов было достаточно для того, чтобы пришли в неописуемый ужас даже видавшие виды судьи.

Даже в то время когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Салтыковой не прекращались пытки и убийства: уничтожались свидетели обвинения, посмевшие жаловаться на свою барыню. Весь кошмар тех времен был в том, что крепостные, дав показания на своего барина или барыню, были вынуждены по окончанию допросов возвращаться к нему же.

Система судебной защиты на холопов не распространялась.

Когда оперативники ворвались в дом, даже они, видавшие виды, не могли оправиться от ужаса…

Агрессивность Кровавой Барыни все время искала выхода и наконец стала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что желает жениться на другой, Салтыкова до такой степени была взбешена, что отдала приказ своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также спалить дотла их дома, чтобы ничто больше не могло напоминать ей о нанесенном оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия подручные проигнорировали приказ Дарьи Салтыковой, и граф Тютчев остался в живых.

Следствие по делу Салтычихи вели на протяжении долгих 6-ти лет. Кровавая Барыня всячески «подмазывала» юристов, давая взятки направо и налево, а на светских раутах и балах, куда ее не переставали приглашать, не однократно говорила, что судить ее, во-первых, не за что, так как крепостные – не люди, а во-вторых, нельзя, потому как она «голубых кровей».

Но, несмотря на множество преград, создаваемых следствию Салтычихой и ее высокопоставленными покровителями, дело закончили и передали в суд. Наступил финал кровавой драмы.

Рассмотрев все обстоятельства дела, юстицколлегия вынесла Дарье Салтыковой смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».

Тут же привели в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменив смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Кровавой Барыни этот приговор тоже не устроил, и наконец точку в деле поставила сама Екатерина II. По именному указу императрицы Салтыкова была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.

1768 год, 7 октября – Салтычиху привезли в холщовом саване на Лобное место, повесив на грудь доску на которой было написано: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам современников, посмотреть на Салтыкову, которая у народа давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой Ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была переполнена народом. Зеваки залезали даже на крыши домов и деревья. На протяжении часа, пока Кровавая Барыня стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри помогавшим ей в ее зверствах. Под занавес «представления» заклеймили и священника, который по указке Салтычихи отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.

На другой день всех подручных Салтычихи отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Дарью Салтыкову отправили в московский Ивановский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В той темнице на воде и хлебе изувер пробыла долгих одиннадцать лет. На протяжении этих лет свет она видела, лишь когда ей приносили еду: вместе с пищей в яму опускали и зажженную свечу.

1779 год – приговор Салтковой был смягчен, и она была переведена в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. В пристройке было зарешеченное окошко. Один из современников рассказал, как через это окошко Салтычиха плевалась на любопытствующих, материлась на них и пыталась задеть просунутой через прутья решетки палкой. 11-ти летнее покаяние в яме не привело ее к раскаянию, только еще больше озлобило.

Удивительный факт: каким-то образом Салтычихе удалось соблазнить охранявшего ее солдата и вступить с ним в интимную связь, в результате чего забеременела и родила ребенка. Тогда ей было уже 50 лет! Солдата сурово наказали шпицрутенами и отправили на исправление в штрафную роту, о судьбе же новорожденного ничего не известно. Скорей всего, его могли определить в какой-либо из монастырей, где он до конца дней замаливал многочисленные грехи своей кровожадной матушки.

Скончалась Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.

Дарья Салтыкова или как принято называть ее в народе попросту «Салтычиха» вошла в историю страны кровавым следом. Она прославилась как настоящая садистка дворянской крови, которая не щадила жизни и здоровье своих крепостных, издеваясь над людьми ради собственного удовольствия.

Подлинной историей Салтычихи рьяно заинтересовалось общество благодаря историческому сериалу, презентованному каналом Россия-1. История «Кровавой барыни» на экране показана довольно мягко в сравнении с тем, что творилось в жизни знаменитой женщины.

Создатели попытались в художественном образе передать страдания женщины, которая не могла справиться с собственными вспышками ярости и объяснили жестокость дамы ее полным несчастьем в личной жизни. Но как на самом деле было дело — до конца остается не известным, ведь о ней постарались уничтожить все существующие документы и даже портреты, считая ее в свое время «позором рода человеческого».

Итак, Дарья Салтыкова. Родилась 11 (22) марта 1730 года — умерла 27 ноября (9 декабря) 1801 года в Москве. Русская помещица, убившая десятки (по другим данным почти полторы сотни) крепостных крестьян.

Отец — столбовой дворянин Николай Автономович Иванов.

Мать — Анна Ивановна (в девичестве Давыдова).

Дед — Автоном Иванов — был крупным деятелем времён царевны Софьи и Петра I.

Получила домашнее образование, по тем временам достаточно хорошее. Владела иностранными языками, играла на музыкальных инструментах. Выросла в набожной семье и сама в юности отличалась набожностью — о чем оставлено немало воспоминаний от знавших ее лиц.

Была замужем за ротмистром лейб-гвардии Конного полка Глебом Алексеевичем Салтыковым (умер около 1755 года) — дядей будущего светлейшего князя Николая Ивановича Салтыкова. Его дядя — Семен Андреевич Салтыков — в 1732-1740 гг. был генерал-губернатором Москвы. Также в 1763-1771 годах генерал-губернатором Москвы был и его двоюродный брат, фельдмаршал Пётр Семенович Салтыков.

В браке родилось двое сыновей: Фёдор (19.01.1750 — 25.06.1801) и Николай (ум. 27.07.1775), которые были записаны на службу в гвардейские полки.

Овдовела в возрасте 26 лет.

Известно, что при жизни мужа за Салтычихой не замечалось особой склонности к рукоприкладству. Это была цветущая, красивая и при этом весьма набожная женщина. Таким образом, можно подозревать психическое заболевание Дарьи Салтыковой, связанное с ранней потерей супруга.

В историю государства богатая помещица вошла как одна из самых жестоких хозяек. В ее поместьях и особняках, доставшихся по наследству от супруга, царил полный порядок, но доставался он крепостным ценой жизни.

Салтыкова жестоко избивала свою челядь, мучила до смерти за малейшие провинности, а иногда и без видимых на то причин. Жертвами Салтыковой становились молодые девушки и замужние женщины — именно по этой причине многие уверены, что Салтыкова действительно сошла с ума после смерти мужа. Другие сведения говорят, что женщина помешалась умом после того, как была отвергнута возлюбленным, дедушкой поэта Федора Тютчева — она даже организовала покушение на дворянина, но впоследствии он был предупрежден слугами о готовящейся драме.

Если говорить о последствиях, то жертвами Салтыковой, по официальным данным, стало полсотни человек. По неофициальным — она успела замучить боле сотни крепостных. Пожаловаться на барыню люди пытались, но не были услышаны, ведь внешне она выглядела очень достойной, богобоязненной, воспитанной дамой.

Как правило, начиналось всё с претензий к прислуге - Дарье не нравилось, как помыт пол или выстирано бельё. Разгневанная хозяйка начинала бить нерадивую служанку, причём излюбленным орудием её было полено. За отсутствием такового в ход шёл утюг, скалка - всё, что было под рукой.

Поначалу крепостных Дарьи Салтыковой это не особо встревожило - подобного рода вещи происходили повсеместно. Не напугали и первые убийства - бывает, погорячилась барыня.

Но с 1757 года убийства приняли систематический характер. Более того, они стали носить особо жестокими, садистскими. Барыня явно начала получать от происходящего удовольствие. Жертв истязаний впоследствии убивали и закапывали и хоронили — причиной смерти человека называлась какая-нибудь болезнь, либо его объявляли в розыск как убежавшего крепостного.

Убивая крестьянку Ларионову, Салтычиха сожгла ей свечой волосы на голове. Когда женщину умертвили, подельники барыни выставили гроб с телом на мороз, а на труп положили живого грудного ребёнка убитой. Младенец замёрз насмерть.

Крестьянку Петрову в ноябре месяце загнали палкой в пруд и продержали стоя в воде по горло несколько часов, пока несчастная не скончалась.

Ещё одним развлечением Салтычихи было таскание своих жертв за уши по дому раскалёнными щипцами для завивки волос.

Она била, не жалея, вырывала волосы, варила в кипятке либо же обжигала раскаленным железом. Замученные жертвы редко оставались в живых — обычно их добивали либо же они умирали уже во время пыток.

В итоге челядь не выдержала подобного обращения и донесла на помещицу смой императрице Екатерине второй. Жалобы к местным властям и священнику не давали результата, а потому двое крепостных сбежали от барыни, не боясь смерти, и обратились к наивысшей власти России.

Следствие велось более шести лет. Екатерина лично проверяла все документы и не могла поверить, что ее дворянка способна на подобные деяния. Доказать, ка уже говорилось выше, удалось убийство менее, чем пятидесяти человек. Еще несколько десятков оставил в деле как «подозревается в убийстве», по 11 эпизодам Салтыкову оправдали.

Наказание для дворянки выбирала лично императрица, сообщает сайт сайт. Она не посмел публично казнить уважаемого человека, но и простить деяния вдове не имела права. Салтыкову на час приковали к позорному столбу с табличкой «Душегубица». Ее лишили всех дворянских званий и даже запретили называть женщиной ввиду жестокости по отношению к людям.

Салтыкову отправили в монастырь, где заточили в подземную келью — дневной свет она не видела вовсе, а свечу разрешали зажигать лишь изредка. В подземелье Салтыкова провела 11 лет, после чего была переведена в камеру над землей. Людям разрешили навещать узницу, но ни сыновья, ни друзья так и не пришли к ней — посмотреть на садистку являлись только зеваки.

В заточении Салтыкова провели более тридцати лет. Умерла она в возрасте 71 года, так и не раскаявшись в своих поступках.

Современные криминалисты и историки предполагают, что Салтычиха страдала психическим расстройством - эпилептоидной психопатией. Некоторые и вовсе считают, что она была латентной гомосексуалисткой.

Установить сегодня достоверно это не представляется возможным. Уникальной же история Салтычихи стала потому, что дело о зверствах этой помещицы завершилось наказанием преступницы. Зачастую дворянам издевательства над крепостными сходили с рук.

Новости СМИ

Новости партнеров

САЛТЫЧИХА (САЛТЫКОВА ДАРЬЯ НИКОЛАЕВНА)

(род. в 1730 г. – ум. в 1801 г.)

Московская барыня, «мучительница и душегубица», уморившая более 100 своих дворовых девок и наводившая своими зверствами ужас на всю округу. Ее имя стало нарицательным для определения бессмысленной жестокости.

Дарья Николаевна Иванова родилась в 1730 г. в семье дворянина. Выйдя замуж за ротмистра лейб-гвардии конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова, она родила двоих сыновей, а в двадцать шесть лет после смерти мужа осталась владелицей 600 крепостных душ и поместий в Вологодской, Костромской и Московской губерниях. Жизнь вдовы проходила в московском доме на Сретенке и в поместье Троицкое, где и происходили все кровавые события. За 7 лет Салтычиха замучила до смерти более 100 человек, в основном женщин, в том числе двух 12-летних девочек. Источники приводят разные цифры: от 120 до 139 человек, – из них 38 убийств доказанных.

Сегодня трудно удивить убийствами женщин и детей, пытками, масштабами казней. Вряд ли и во времена Салтычихи это было необычным делом. Тем не менее подмосковную мучительницу можно поставить на уровень печально известного графа Дракулы. Если в случае с последним поражает, парализует масштабность и настоящая потусторонность злодеяний, абсолютное зло – зло в чистом виде, – то в случае с Салтычихой вызывает ужас абсолютная грязь и тупость. В патриархальном подмосковном имении, благословенном и хлебосольном, в московском барском доме с самоварами, лапшой и походами в церковь молодая, здоровая, тупая барыня, не умеющая ни читать, ни писать, при полном попустительстве окружающих от скуки убивала ни в чем не повинных молодых женщин, девушек и девочек.

Пытки длились долго, смерти приходилось ждать часами, иногда несколько дней. Одну крестьянку после избиений загнали в пруд по горло (в ноябре). Через несколько часов ее вывели и добили, а труп бросили под окна Салтычихи. На труп матери «подельники» бросили живого младенца. Ребенок также умер не сразу. Современные психотерапевты и психиатры, будь у них чуть больше сведений о детстве и юности Салтычихи, наверняка нашли бы причины ее патологического поведения, объяснив его какой-либо болезнью. Однако факты говорят, что и Салтычиха, и нынешние изуверы вроде Чикатило, и следователи НКВД времен Сталина, и просто палачи обладают, как правило, редкостным здоровьем, живут до глубокой старости, даже в тюрьмах, и до самой смерти сохраняют ясный ум и ни в чем не раскаиваются. И до моратория на смертную казнь серийных убийц не казнили, не казнили и Салтычиху. Похоже, что все они знали, что будут жить долго.

В пытках и убийствах Салтычиха изобретательности не проявляла. Обычно она нападала на девок в то время, когда они мыли полы или стирали. Избивала их поленом, валком, утюгом, а когда уставала, гайдуки по ее приказу вытаскивали жертву во двор и пороли. При особом «вдохновении» Салтычиха привязывала жертву голой на морозе, морила голодом, обливала кипятком, выжигала волосы и вырывала уши раскаленными щипцами. В ее «команду» входили 2–3 гайдука, конюх, дворовая девка Аксинья Степанова и «поп». В материалах следствия говорилось просто о «попе». В те времена смерть официально удостоверялась священником или полицией при экстраординарных случаях. Видимо, Салтычиха имела своего священнослужителя, чтобы покрывать преступления. Но не только он – ее покрывали все. Как сказал один крепостной Салтычихи на следствии, если бы ей не дали распуститься, то ничего бы она и не совершила. В России жестокость помещиков по отношению к крепостным была обычным делом. Каждая губерния, каждый уезд, имел своего местного тирана. Поэтому понятно, почему москвичи и жители окрестных деревень, передавая из уст в уста жуткие слухи, ничего не предпринимали. Разгулу Салтычихи способствовали также полицейские и судейские чиновники, которые за взятки не давали законного хода жалобам на барыню, а самих жалобщиков возвращали помещице для расправы. Можно даже предположить, что Салтычиха имела покровителей при дворе.

Но не все так просто. Исследователи зверств Салтычихи обычно отводили ее крепостным роль бессловесных жертв, а это не совсем так. И до Степана Разина, и после Пугачева крестьяне отправляли на тот свет своих помещиков, жгли и грабили имения, пускались в бега. Управлялась крепостная Россия не помещиками и даже не их управляющими, а деревенскими старостами, которые сами были крепостными. Практически не было старосты без стандартного набора грехов – порча девок, поборы в свою пользу, воровство, отправка в солдаты неугодных, пускание по миру непокорных. И Троицким правила не людоедка Салтычиха, а крепостной староста Михайлов.

Когда Салтычиха прислала в село труп замученного ею крестьянина Андреева, чтобы захоронить без церковного и полицейского освидетельствования, Михайлов быстро разобрался в юридических нюансах и понял, что окажется виноватым. Он не только не захоронил труп, но и запретил это делать кому бы то ни было.

Гайдук Богомолов, что привез труп, тоже испугался последствий и поехал в Москву в Сыскной приказ с жалобой на барыню. Пришлось Салтычихе для того, чтобы замять дело, обратиться к чиновнику полицейской канцелярии Ивану Ярову. Тот провел разъяснительную работу с Михайловым, и староста, убедившись, что он сам вне подозрений, дал ложные показания. Дело закрыли.

Другой пример: «безутешная вдова» имела многолетний роман с землемером Тютчевым. Когда ее взяли под домашний арест, любовь прошла и Тютчев женился на простолюдинке. Салтычиха предательства не простила и устроила два заговора с целью убийства и бывшего любовника, и его жены. Оба заговора провалились, так как гайдуки не собирались их исполнять. У неграмотной Салтычихи были грамотные крепостные: они спокойно забивали до смерти безответных девушек, но понимали, что убийство дворянина, государственного чиновника – это уже совсем другое дело.

Пока Салтычиха занималась пытками, дворовые подельники ее же обворовывали. Староста Михайлов шантажировал крестьян, он всегда мог отправить женщину из неугодного дома на мытье полов к барыне. Даже соседям-помещикам, вольно или невольно, была выгодна Салтычиха. На ее фоне они для своих крепостных были просто ангелами. Кровь невинных жертв прямо или косвенно была на многих. Это понимали следователи, занимавшиеся делом Салтычихи.

Это один из немногих случаев в истории российской юриспруденции, когда дело, имевшее политический подтекст, было расследовано полностью и объективно, а все виновные понесли наказание, включая государственных и полицейских чиновников. На то были свои причины. На российский престол взошла Екатерина II. Молодая царица и ее окружение, прежде всего граф Орлов, пытались провести прогрессивные реформы. Екатерина хотела завоевать любовь народа и делала все, чтобы русский народ видел в ней заступницу, справедливого монарха.

Летом 1762 г. крестьяне Савелий Мартынов и Ермолай Ильин (у последнего Салтычиха последовательно убила трех жен) бежали в столицу и подали императрице жалобу на барыню. Можно только представить, сколько мужества потребовалось для того, чтобы решиться на этот шаг. Екатерина II прореагировала немедленно. Высокопоставленные чиновники прибыли в Москву и взяли Салтычиху под домашний арест. Императрица держала расследование на личном контроле.

17 мая 1764 г. на Салтычиху завели уголовное дело. Целый год два следователя работали в Троицком и на Сретенке. Из тайников Сыскного приказа были подняты жалобы и показания крестьян. Они стали приговором для многих чиновников-мздоимцев. Екатерина II не жалела ни сил, ни средств для полного расследования дела. Для нее это было важно по многим причинам. Дело Салтычихи было хорошим поводом для проведения кадровых чисток и перестановок в полиции и государственном аппарате в целом. На этой волне можно было провести ряд прогрессивных реформ и преобразований, одновременно продемонстрировав миру лучшие качества новой императрицы. Была и еще одна причина, лежавшая на поверхности. Нетрудно представить, как относилась патриархальная Москва к новой столице, к ее западным нововведениям, идеям, да и всем жителям Петербурга. Дело Салтычихи дало законный повод заменить «старую гвардию» на лояльных управленцев. Одновременно Екатерина II завоевала симпатии москвичей, показав на деле способность бороться с мздоимством, жестокостью, рутиной. Матушка-царица проявила заботу о народе и его правах.

Следствие длилось 6 лет. Салтычиха была признана виновной и приговорена к смертной казни. Все чиновники-мздоимцы, покрывавшие убийцу, были лишены званий, имущества и отправлены в ссылку. Сообщники Салтычихи – крестьяне, дворовые люди и «поп» – по приговору юстиц-коллегии были наказаны кнутом с вырезанием ноздрей и сосланы в Нерчинск на вечные каторжные работы.

«1. Лишить ее дворянского звания и запретить во всей нашей империи, чтоб она никогда никем не была именована названием рода ни отца своего, ни мужа.

2. Приказать в Москве вывести ее на площадь и приковать к столбу и прицепить на шею лист с надписью большими словами: «Мучительница и душегубица».

3. Когда выстоит час она на сем поносительном зрелище, то, заключена в железы, отвести в один из женских монастырей, находящийся в Белом или Земляном городе, и там подле которой ни есть церкви посадить в нарочно сделанную подземную тюрьму, в которой посмерть ее содержать таким образом, чтобы она ниоткуда в ней света не имела».

После гражданской казни Салтычиху заключили в подземную тюрьму Соборной церкви Ивановского девичьего монастыря. Здесь она просидела до 1779 г., а затем до самой смерти – в застенке, пристроенном к стене храма. Всего в заключении Салтычиха прожила 33 года и ни разу не обнаружила ни тени раскаяния.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Дарья Пришла Дарья-старуха из дальней деревни В город - угодничкам помолиться… Оббила дорогой все ноги о корни, о кремни: Течет с изъязвленных ног сукровица… Пропылилась вся, пропотела до кости, Солнце кожу на лице обожгло, облупило, А приплелась-таки Дарья к

Сёстры. Дарья В семье Волковых, как и у многих в то время, было много детей. Несколько ребятишек умерли совсем маленькими. Тех, кто выжил, вырос, стал взрослым - шестеро. Четыре сестры и два брата.Дарья - старшая сестра и вообще первая из детей Волковых. Разница между ней и

САЛТЫЧИХА В 25 лет она стала вдовой, ее муж оставил ей громадное богатство, три деревни, особняк на Сретенке и кучу крепо­стных крестьян. Салтычиха была связана с городской мафи­ей и мэром города Москва, с его женой она устраивала лес­бийские садомазооргии. В оргиях

Дарья Мандрыгина Дарья Мандрыгина – лауреат I городского конкурса «Юная муза Угреши» (2007), учится в Московском педагогическом государственном университете на филологическом факультете, сотрудничает с ТВ «Угреша». Стихи пишет с отроческих лет, её произведения

Ирина САЛТЫКОВА И. Салтыкова родилась в городе Новомосковске Московской области. Судя по ее словам, она росла капризным и избалованным ребенком (удел всех единственных детей в семье). И. Салтыкова вспоминает: «Я уже училась в первом классе, мама тогда работала в детском

Никогда не сдавайся Дарья Донцова, прозаик Дарья Донцова сама научилась читать в четыре года, а свой первый рассказ написала в семь лет и отнесла его писателю Валентину Катаеву, ближайшему другу своего отца. Тетрадку с текстом, который поправил Катаев, Дарья хранит до сихОсновные даты жизни и творчества M. E. Салтыкова-Щедрина45 1826, 15 (27) 2 января46- В селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии (ныне - Талдомского района Московской области) в семье помещиков Ольги Михайловны и Евграфа Васильевича Салтыковых родился сын Михаил.1836,Людмила Салтыкова Впервые я услышала имя Михалкова в Ленинграде, где родилась и выросла. Мне нравилось читать своим младшим сестрам его стихи, особенно любимое «Тридцать шесть и пять». Тогда я еще не догадывалась, что этот человек станет частью моей судьбы и жизни, что

Дарья Салтыкова и Николай Тютчев Образ тирана и деспота у многих ассоциируется только с грубым лицом мужского пола, но история знает немало примеров, когда кошмарные преступления или неблагородные поступки совершались именно теми, кого называют нежными женскими

Дарья Белоусова. «Играйте небо!» Мы только поступили (мне было 17 лет), в ГИТИСе шел «Борис Годунов». В памяти осталась мелодия стиха. По-моему, Петр Наумович был очень увлечен поисками ритмической интонации, и когда мы параллельно на курсе начинали делать «Деревню», он нас